Жизнь на Донбассе. "В моей голове война"

Каждый день состоит из лоскутков-фрагментов, как раньше шили одеяла, из кусочков. Пёстрые фрагменты дня складываются в недели и месяцы, как фрагменты паззла в картину со сложным сюжетом. 

Один из моих дней, кусочки лоскутного одеяла этого года.

Вечер. Заходящее солнце похоже на желток летнего яйца – большое и оранжевое. Мы с сыном идём в поход до самых сумерек. По дороге рассматриваем дома, находим дикий боярышник,  поднимаем орехи,  любуемся осенними хризантемами и стоим возле пустующих домов – придумываем себе сказку. Трогаем осторожно, как живые, следы попаданий снарядов в ворота и стены домов и идём дальше. Источник неподалёку от нас впервые не бьёт, как будто воду перекрыли. Мой сынишка заглядывает в трубу и удивляется. В тёплых лучах заходящего солнца наш частный сектор особенно хорош: осенние яркие цветы, виноград, первые жёлтые листья. Женщины тихо переговариваются возле домов – удивительная привычка встречаться снаружи дома, а не во дворе. Вместе с темнотой мы заходим в наш двор и почти сразу выключают свет. Ненадолго, но мы успеваем лечь и заснуть, от этого наша ночь длинная и богатая сновидениями. 

День. Я пытаюсь узнать по телефону, куда я могу обратиться с жалобой. Секретарь "министра здравоохранения" с радостью выдыхает – это не их вопрос, а телефонов других служб у неё нет. Девушка с приятным голосом в "прокуратуре", прикрыв ладонью трубку, дублирует мой вопрос кому-то и советует прийти по месту жительства – написать заявление в РОВД. "Горячая" линия. Спрашивают фамилию-имя, адрес и телефон: "сообщить о решении моего вопроса" и под диктовку записывают проблему. По голосу консультанта я понимаю, что затея позвонить была пустой. Или мне это только кажется? Пока я искала телефон "горячей" линии, захожу на сайт "министерства образования". Наверное, это старый сайт, на нём ещё фотография Леси Лаптевой. Бегущей строкой реклама улучшения потенции, что отмечают в обратной связи посетители сайта. 

Полдень. Девушка рядом со мной в маршрутке шепчет кому-то: "В моей голове война. Я не хожу на пары, я только показываюсь преподавателям и ухожу. Очень плохо на душе". 

Я встречаюсь со своей одинокой тётей, чтобы передать ей конверт с деньгами. Тётушка зажимает конверт в кулаке, поясняет: "Это самое надежное место". И между прочим: "Наконец-то я наемся, я устала голодать". Вечный голод, вечная бедность и мечта – оформить украинскую пенсию, чтобы вытащить из этого непроходимого болота нищеты хотя бы одну ногу. Я обещаю дать ей нужную сумму в гривнах для решения вопроса, она колеблется: ехать самой (это дешевле) или заплатить тому, кто решит этот вопрос без её участия. Почти счастливая она уходит, чтобы купить еды и поесть. 

Утро. Студенты рассказывают о том, что стали больше читать, пока не было света. В основном, детективы, но книгами менялись и читали их даже на переменах в школе, которая в сентябре прошлого года работала от генератора. "А сейчас?  Читаете? " "Сейчас же есть свет. Нееееет..." 

Утро. Тёплые объятия сына. Минуты счастья, самые острые, самые сладкие. Я целую его макушку, пахнущую чистотой и детством, глажу бархатную кожу и крепко прижимаю к себе. А за окном встаёт большое и яркое солнце, похожее на желток.