Без английского и танцев: из жизни оккупированного Луганска

Такая, ну, почти смешная проблемка – нехватка кадров. Смешная, потому что смотря что считать в жизни важным и как расставлять приоритеты. Нет учителя по пению. Никто не хочет работать за эту смешную, как и проблемка, зарплату. Кажется, что оно – то пение, обойтись без него можно легко и даже не жалея. Не мне – ребёнку. Может, он и не будет певцом никогда вовсе, поэтому я успокаиваю себя тем, что отсутствие пения мы переживём. Но оказалось, что с английским ситуация ну ровно такая же – нет учителя английского. И английский у детей ведёт учитель рисования. На минуточку, не обижая никого, восточного происхождения из тех, кто бежал от войны в своё время из своей страны сюда. Говорит даже по-русски ну очень не очень, пишет и того хуже. Но дети маленькие. Для них английский, это максимум ван-ту-фри и кошечка-собачка. Снова обидеть никого не хочу, хорошо понимая, что в этом возрасте это игровой английский. Но мы заметили, что и кошечки-собачки ребёнок не называет. Не знает ни здравствуйте, ни прощайте, ни пресловутого "май нейм из…" Спрашиваем, как английский? Говорит, нет у нас английского. Спрашиваем, а как же учитель рисования (администрация говорит, что она ведёт у них). Ребёнок говорит, мы её не видим. И я думаю, нужно ли мне и к этой ситуации относиться также легко, как и к отсутствию пения. Или я такими темпами скоро буду успокаивать себя тем, что математика, физика, химия и ещё что-то нам тоже не очень-то в жизни пригодятся, потому что ни тем, ни другим, ни третьим мой ребёнок, вероятно, никогда не будет? Успокоить-то я себя могу, придумав замечательные самообманы, но лучше ли от этого?

Сначала было странно на танцах. Вела их студентка. Собственно, почему бы с детьми работать не студентке – всё логично. Но у неё сессия, отчётный концерт, простуда, КВН, экзамен… И из трёх заявленных занятий в неделю у нас в лучшем случае было два занятия, в худшем – ни одного. А ещё каникулы, праздники, переносы – тоже за вычетом из нашего хромающего на обе ноги учебного процесса. Но хуже не это – хуже всего было то, что об отсутствии занятия мы часто узнавали или за полчаса до самого занятия, или уже на месте. И все молчали. Молчали, разбудив с утра ребёнка, приехав через весь город и отправляясь назад. А знаете почему? Потому что все хорошо понимают, что в городе ситуация плачевная, как с тем же отсутствующим пением. Можно пожаловаться, но тогда можно потерять и тот один час танцев из трёх. И все грустили молча о том, что былые времена, когда был выбор и здоровая конкуренция, прошли.

Кадров нет. Никто не хочет работать за 2000-3000 рублей "официальной" зарплаты. И студенты работают ровно пока учатся, зарабатывая стаж, опыт и карманные деньги. Потом – фь-юить – и они уже танцуют в Китае за 1000 долларов в месяц. И о детях, с которыми что-то начинали, не вспоминают в принципе, потому что их ждёт совсем другая жизнь. И приходят новые студенты, кого согласны взять, и кто согласен на эти 2000-3000 рублей зарплаты скоротать пару лет, подрабатывая по вечерам. Но опыта, знаний, педагогической этики у таких вот второкурсников, ну, почти ноль. Сами почти дети. И снова ко многому нужно относиться, прикрыв глаза, как и к английскому с выраженным восточным акцентом.