Реституция в Европу

Реституция — возврат "незаконно национализированной" собственности ее настоящим владельцам либо их наследникам. Современный капитализм держится на частной собственности. Революция 1917 года в основе своей опиралась на ее передел. В Украине недавно принят закон об искоренении наследия коммунистического правления на уровне символов. Придет время и искоренения последствий "пламенного октября" и на уровне собственности. Причем придет оно вместе с европейской интеграцией.

Реституция — возврат "незаконно национализированной" собственности ее настоящим владельцам либо их наследникам. Именно через такой процесс прошли государства Балтии в период интеграции в ЕС. На множество земель, зданий и предприятий Литвы, Латвии и Эстонии предъявили свои права те, кто владел ими до 1940 года. Либо их наследники. И в этом была огромная справедливость. Потому как "отобрать и поделить" не является и не может являться принципом, лежащим в основе цивилизованного современного общества, признающего неизбежность имущественного неравенства.

Вот и на прошлой неделе в Люблине было создано общество, которое провозгласило своей целью содействие в возвращении отобранной у поляков после 1939 года недвижимости на западноукраинских землях. Организация, конечно, маргинальная и представить, что ее требования станут частью официального курса Польши в отношении Киева трудно. Но с точки зрения европейского права ничего экстраординарного в требованиях создателя люблинского общества Матеуша Пискорского нет. В самой Польше есть все правовые механизмы для получения бывшими собственниками или их законными наследниками если не самих объектов недвижимости, то хотя бы компенсации за них. И Пискорский резонно ссылается на Соглашение об ассоциации с ЕС, в котором прописаны принципы, позволяющие требовать, чтобы уже сейчас власти в Киеве вплотную начали работать над вопросом реституции.

Кстати, вопрос возвращении хотя бы религиозной собственности еврейской общине давно стоит (пусть и не среди приоритетных) в повестке украинско-американских отношений. Киев много лет уходит от прямого ответа, но вполне можно допустить, что по мере сближения с Западом возвращение зданий синагог или хотя бы компенсация общине за них будет стоять все более остро.

Можно предположить, что не только представители других национальностей, которые в бурное ХХ столетие потеряли много на украинских землях, но и сами этнические украинцы (как из диаспоры, так и живущие здесь) будут не против реституции. "Сельский клуб расположен в доме моего прадеда" – это мне не раз доводилось слышать от своих знакомых. Да и моим предкам, согласно семейной легенде, принадлежало здание сельсовета в одном из населенных пунктов Николаевской области. Жалко, документов это подтверждающих не осталось. С большевизмом если уж заканчивать, то комплексно. Чтобы больше никогда "кто был никем, тот станет всем".

Есть и еще одно измерение в теме реституции – Донбасс. Там последний год массово нарушаются имущественные права. Причем, как говорят очевидцы, обеими сторонами в конфликте. После восстановления мира, вопрос о компенсациях неизбежно встанет в полный рост. И адресован он будет не сбежавшим бандитам и боевикам, а украинской власти. Как и вопрос о расследовании обвинений в мародерстве, выдвигаемых представителям некоторых добровольческих батальонов. Если это клевета, об этом нужно будет ясно заявить. Если нет, виновные должны будут сесть. Независимо от боевых заслуг. Но расследовать придется непременно, иначе нам не вернуть доверие жителей Донбасса.