ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

Телефоны в редакции не умолкают круглые сутки. Звонят из самых дальних уголков страны: "Мы скорбим вместе с львовянами", "Пусть держатся", "Скажите, чем помочь?" Трагедия не оставила равнодушным никого.

Во Львов мы выехали сразу же, узнав о беде. Мчались на большой скорости, что сразу бросилось в глаза гаишникам. "Мы во Львов", -- выйдя из машины, крикнул водитель. Услышав это, инспектор, не проверяя документы, взял под козырек и пожелал счастливого пути. В городе, переполненном людской болью, мы провели два дня. Самое страшное, что надо было что-то говорить этим людям, но все время перехватывало в горле...

"НАМ ПОВЕЗЛО, НО КАКОЕ ЖЕ У ВСЕХ ГОРЕ..."

Въезжаем во Львов. Останавливаемся на улице у телефона-автомата, чтобы позвонить в штаб поиска. Рядом женщина продает цветы. Спрашиваем у нее, как проехать. Она участливо откликается: "Своих разыскиваете?" Признаемся, что мы журналисты.

Людмила Ивановна вспоминает тот день. В субботу она тоже собиралась на праздник. Ее сын Игорь -- контрактник, служит в 14-м авиакорпусе. Вот и пригласил маму с сестрой на авиашоу. Целый месяц в части готовились к 60-летнему юбилею -- красили, белили. У сына было много работы. Она ему еще перчатки нашла, чтобы руки от извести защищал. Но работы было так много, что подушечки пальцев все же немного "обгорели". А в ночь с пятницы на субботу Игоря назначили в наряд -- охранять музыкальный центр, который установили на поле. В субботу по программе намечался концерт.

Пришел Игорь домой рано утром и сказал: "Очень хочу спать -- не буди меня. Идите на праздник сами. А я отосплюсь и приду к вам". Дочь должна была вот-вот возвратиться от родственников из села. Идти одной Людмиле Ивановне не хотелось. Подумала, может, позже, если успеем, пойдем все вместе. И решила поработать: цветы, привезенные накануне с дачи, могли завянуть, заработок терять не хотелось.

С ее "рабочего места" хорошо видно небо над аэродромом. Где-то ближе к обеду Людмила Ивановна увидела, как ввысь взмыл красавец самолет, отчетливо слышала гул моторов, а затем вдруг наступила тишина.

-- Я увидела дым, показалось, что из-под ног уходит земля, -- вспоминает наша собеседница. -- А потом "закричали" сирены "скорых". У меня отнялись ноги... И хоть была надежда, что сына там нет, сердце как будто остановилось. Бросилась домой. Он спал. Пригласительные лежали на столе... Бог взял нас под свое крыло, а вот в соседней пятиэтажке сегодня будет поминальная служба, там дети погибли.

ВИКТОР И ВИКТОРИЯ

Мы развернулись и помчались в сторону пятиэтажек. Возле одного подъезда трое мужчин тихонько о чем-то беседовали. Их покрасневшие глаза сразу подсказали о чем. Подходим, не надеясь, что у нас сложится разговор. Но они интуитивно понимают, что мы здесь не из праздного любопытства. "Только что звонили в морг -- катафалк уже в дороге. Вышли встречать", -- родственник погибших Михаил Александрович вынул платок. Скольких мужчин мы потом не встречали -- никто не сдерживал слез.

В этой семье не стало сразу двоих -- отца и сына. 39-летний Виктор три года назад демобилизовался из Вооруженных Сил. Прошел Афган. Девятилетний Андрей успел окончить три класса. Это лето для него должно было стать особенным. 15 августа собирались отмечать его день рождения -- 10 лет -- в новой квартире, которую получили после многолетнего ожидания.

-- Два месяца назад в автокатастрофе погибла родная сестра Виктора Людмила, вместе с мужем, -- говорит Михаил Александрович, крестный отец покойной. -- На Виктора была вся надежда -- сиротами остались два племянника. Один студент, другой только окончил школу.

В ту субботу жена Виктора с детьми гостила в селе. Приехал муж. Похвастался Виктории, что получил приглашение на авиашоу и хочет взять с собой старшего сына Андрея. Мальчик, услышав об этом, был на десятом небе от счастья. С ними за компанию поехал и племянник Юра. Он остался жив, поскольку находился в страшный момент в одном из демонстрационных самолетов. Звал с собой и брата, но Андрей, уже шагнув было на трап, побежал обратно. "Я к папке", -- крикнул Юре. А Виктор стоял как раз в том злополучном месте, куда через несколько секунд упал Су-27. После случившегося Юра, не отыскав родных, бросился домой -- надеялся, что уже вернулись. Но дверь была заперта. В это время Вика услышала сообщение о трагедии и стала набирать мужа по мобильному. Телефон не отвечал. Схватив младшего сына, она помчалась в город.

Там узнала, что Андрей умер в больнице, успев только назвать свою фамилию и имя. Виктор скончался на месте трагедии. "У Андрюшки мои ямочки, а в остальном -- вылитый отец, -- еле слышно говорит Вика. -- Лучше бы я и поехала с ними -- были бы сейчас все вместе".

Мать Виктора не верит в случившееся. Она еще не оправилась после смерти дочери и не успела снять траурный платок с седой головы.

...Мы уходили, когда к дому подъехал катафалк. Старая женщина встречала у порога сына и внука. Ее обнял муж, который не пытался сдерживать слез.

МОРГ

С субботы во дворе морга негде яблоку упасть. Скамеек всем ожидающим не хватает, кто-то принес две из соседнего здания. Воздух пропах валидолом. Опознанных регистрируют сразу по нескольким спискам. В толпе то и дело слышится, что кому-то не хватило венков, кто-то заказал три одинаковых гроба, а получил разные. Организаторы похорон прислушиваются ко всем пожеланиям. Эта суета в какой-то мере спасает, в заботах люди хоть на мгновение забывают о своем горе.

Возле входа один катафалк сменяет другой. Редко отправляют один гроб, чаще -- несколько. На наших глазах в одну машину понесли сразу четыре -- два больших и два маленьких. Говорили, что это семья Мыхайлив. Супруги работали следователями в райотделе милиции, у них подрастали две маленькие дочки, названные в честь своих же родителей -- Наташа и Андриана. Молодая мама уже давно хотела выйти из декретного отпуска, но болела младшенькая. Почти три года девочка была "закована" в гипс -- вывих сустава. В субботу семья Мыхайлив отправилась смотреть шоу. Так радовались, что Андриана уже начала бегать! С аэродрома они не вернулись...

Люди у дома встречали гробы семьи Мыхайлив молча. Один за другим стали вносить их в дом -- сначала маленькие, потом -- взрослых...

... -- Покажите мне сыночка, я не испугаюсь, -- умоляет в толпе у морга мужчина. -- Он у меня единственный, дайте взглянуть в последний раз.

Но люди в белых халатах только качают головами. Отказывают большинству -- без ужаса смотреть на останки погибших не могут даже повидавшие многое врачи. Тогда родные передают пакеты с одеждой. "Поймите, это не на что одевать, -- сознаются врачи, но отказать не могут. -- Мы положим все в гроб".

На долю судмедэкспертов выпала самая скорбная работа. В первые часы после катастрофы они уже были на поле аэродрома, чтобы помочь живым выполнить последний долг перед мертвыми.

В морг первым привезли мальчика лет семи. На бирочке фамилия: значит, опознали еще на поле. Большинство узнать было трудно -- очень тяжелые травмы. Судмедэксперты разбирали останки, описывали особые приметы, одежду, собирали документы. За двое суток спали максиум по два часа. Держались на кофе и минералке. Не потому, что не могли есть. Просто никто им не предложил даже бутерброда.

От них в первые часы разные инстанции требовали дать сведения -- сколько погибло женщин, мужчин, детей, сотрудников именно их ведомства. Это в те минуты, когда часто было не понятно, кого привезли, -- девушку или ребенка. Звонили чиновники из Киева и Львова.

С судмедэкспертами мало кто говорил спокойно. Некоторые срывали горе... Трудно оставаться спокойным, если во дворе стоят два рефрижератора с телами погибших или с тем, что от них осталось. Но именно благодаря судмедэкспертам родные находили своих. Сегодня опознаны еще не все.

От увиденного подкашиваются ноги. Выходим за ворота, чтобы перевести дыхание. "Не убивайся, нам теперь силы нужны, чтобы внука поднимать", -- слышим шепот пожилого мужчины. Эти слова обращены к его супруге. Но разве этим успокоишь мать, потерявшую единственную дочку?

На авиашоу Галя пошла с десятиленим сыном Виталиком и племянницей. Дети забрались на крыло самолета и стали позировать перед фотоаппаратом. Сфотографировать их Галя не успела, только крикнула: "Бегите". Это спасло ребятам жизнь! Хоронить женщину будут, когда вернется из Португалии ее муж. Родители говорят, что он уже взял билеты на самолет. Правда, супругу Гали не сообщили, что именно случилось. Побоялись. С красавицей женой он прожил двенадцать лет, родители говорят, что они ни разу не поссорились.

-- Невестка так не хотела отпускать мужа с сыновьями на аэродром. Тем более, что они сами не местные. В пятидесяти километрах от Львова живут. Будто чувствовала беду, -- рассказывает нам молодая женщина -- сестра погибшего. Она здесь с самого утра. Но забрать тела брата и его двоих детей ей удалось только поздно вечером. -- Старший племянник бредил самолетами. Все время что-то конструировал, вся комната в плакатах. Он и уговорил отца с братом пойти на шоу. Перед выходом бабушка спросила его: "Ну что, счастлив, как слон?" "Нет, как два!", -- смеялся тот. Услышав о случившемся, мы стали обзванивать больницы. Радовались дураки, что наших там не было. Думали вот-вот позвонят в дверь. А то, что их уже нет на свете даже в голову не приходило...

К воротам подъехала легковушка. Припарковаться было практически негде. Еле втиснулась между "скорой" и милицейским "бобиком".

-- Мы не родственники, но тело погибшей забрать больше некому, -- объясняют дежурному милиционеру вышедшие из машины мужчины. Тот показал куда пройти. Спустя несколько минут оба дрожащими руками искали в карманах сигареты. "Несколько раз видели по телевизору список с фамилией Клавдии, но все думали, что обойдется", -- говорят нам. Среди погибших они опознали тело 22-летней девушки -- дочери знакомых. Мама девушки на заработках за границей, отец живет в России. Во Львове больше из родственников никого нет. На праздник Клаву пригласили друзья. Они же и сообщили в штаб поиска о том, что потеряли девушку.

-- Самое страшное начнется потом, когда все эти хлопоты останутся позади, -- подсела к нам врач скорой помощи Татьяна Трачук. -- Тогда начнутся вызова другого плана -- к родственникам погибших. Сейчас в горячке они до конца не осознают горечь потерь. А вот, когда останутся наедине со своим горем... Отголоски трагедии еще долго будут давать о себе знать. Господи, эта беда коснулась каждого. Мой знакомый отправился на праздник с детьми. Ребятишки шести и восьми лет погибли. Как нам всем жить с этим?

ПАНИХИДА

Позавчера на месте катастрофы отпевали погибших. Тысячи уцелевших после трагедии пришли на аэродром. Вопросов было больше чем ответов: "А вы не помните, тогда здесь беременная женщина с мужем стояли. Они живы?", "Может, кто слышал, что с малышом, который не мог отыскать родителей?", "Нет ли здесь Димы -- солдатика, накрывшего собой мою дочку?"

Обломков разбившегося самолета мы не увидели -- их вывезли за сутки до панихиды. Об аварии напоминали накрытый брезентом сбитый "нос" демонстрационного лайнера и темные пятна на асфальте, многие из которых были прикрыты букетами. Столько цветов здесь раньше никогда не было. Вряд ли когда-нибудь их принесут сюда по иному поводу... Многие пришли со свечами. Становились кругом, чтобы ветер не сдувал пламя и молились. Вдалеке от собравшихся пожилой мужчина опустился на колени и зажег свечу в одиночестве. Затем поднялся и отдал честь. Замешкался на минуту, а затем быстро ушел.

-- Кто мог подумать, что празднование 60-летия 14-го авиационного корпуса, к которому так долго готовились, обернется бедой, -- сокрушается Людмила Борисовна, библиотекарь воинской части, где находится аэродром. -- Такие шикарные планы гуляний были! С самого утра во Дворце культуры вручали летчикам награды. Пригласили двух маршалов, которые служили в 14 корпусе, двенадцать Героев Советского Союза приехали. Оттуда все отправились на аэродром. С десяти часов начался осмотр техники. Ребятня визжала от восторга -- можно же все было потрогать! Два оркестра играли -- наш и винницкий. Дети выступали, художественные коллективы. Потом свое мастерство показывали парашютисты. Торжество было рассчитано до вечера -- с танцами, песнями, солдатской кашей... Но гвоздем программы, конечно же, должен был быть полет "Су-27".

-- А раньше такие самолеты здесь не летали? -- допытываемся у Людмилы Борисовны.

-- Похожее празднество было десять лет назад. Только самолеты летали не здесь, над головами, а там, -- показывает женщина в сторону. -- Зрители вдалеке наблюдали за полетами. Никто не сетовал, что не видно...

ИДИ И СМОТРИ

Фотокорреспондент газеты "Милицейский курьер" Владимир Комар был на поле аэродрома -- снимал авиашоу.

-- Я прошел по выставке самолетов, там стояли Су, МиГи, Ил-76, открытый для осмотра, -- вспоминает Владимир. -- Было много детей. Снял людей возле самолета. Потом пошел к трибуне, где был командующий Западного оперативного командования. Послышался гул приближающегося Су-27. Командующий посмотрел на него и говорит: "Вот он, красавец!" Самолет сделал пике вверх. В этот момент кончилась пленка. Я стал перезаряжать фотоаппарат. Над аэродромом зависла тишина. И я услышал, как командующий воскликнул: "Что он делает!?" Вдруг вижу: Су-27 летит вниз и цепляется за деревья. Снять это я не успел. Он прошел низко над головами и стал переворачиваться как раз над самолетами, там где, людей было больше всего. Пролетел еще круг и зацепил МиГ-50. Затем упал. Я побежал к самолету. Думал только об экипаже. Даже не мог себе представить, сколько пострадавших. Самолет разлетался на куски, они как ножом резали людей. Я работал на Байконуре, видел много катастроф, но такой... Кровавое месиво было там, где только что стояли зрители.

-- Да когда уже разберутся там, "наверху": нужна нам такая армия или нет? -- возмущается военный, который отказался представиться. -- Зачем эта показуха? Су-27 должен был за сутки прилететь, чтобы сделать облет. Но мы же вынуждены экономить каждый грамм горючего. Вот и сэкономили. Если подтвердится, что у самолета отказали двигатели -- тоже ничего удивительного. Технику нечем ремонтировать. К тому же летчики летают по несколько часов в год! Будь они хоть трижды асами, но штурвал надо в руках каждый день держать. В самой организации мероприятия тоже немало просчетов. Как вообще можно было допустить полеты над людьми? Если бы пилоты не вывернули самолет в сторону, жертвы сегодня исчислялись бы тысячами -- тот демонстрационный самолет, в который могли пройти все желающие, был заправлен горючим. Су-27 задел его совсем немного. Еще бы чуть-чуть и на воздух взлетели бы все.

...От КПП до взлетной полосы около двух километров. Расстояние не испугало никого, даже стариков. Львовяне шли отдать дань безвременно ушедшим. После панихиды многие отправились на кладбища, чтоб проститься с земляками. У кого не хватило сил, говорят, что на погост пойдут завтра. Хоронить людей во Львове будут еще не один день...

ВРАЧЕЙ ИЗ ДОМА ВЫЗЫВАТЬ НЕ ПРИШЛОСЬ

В приемном покое больницы скорой помощи -- списки раненых и скончавшихся. "Неизвестный -- 4 года. Умер", "Неизвестный -- 10 лет. Умер", "Неизвестный 6--7 лет. Умер". Читать эти строчки невыносимо больно. Но нужно думать о живых.

-- Мы все очень рады за Валю, -- -- Не сегодня -- завтра она уйдет домой.

В субботу у Игоря Репринского, заведующего первым хирургическим отделением больницы "Скорой помощи", был выходной, но заглянул проведать больных. Еще не было часа дня, когда пришла телефонограмма: случилась беда, будьте готовы принимать пострадавших. Через полчаса стали их привозить, почти одновременно прибыли четыре "скорые".

-- Были среди этих пациентов и очень тяжелые, -- вспоминает Игорь Андреевич. -- Большинство -- с эмоциональными расстройствами, в шоковом состоянии. План действий у нас был. Сначала распределение на уровне приемного отделения и травмпункта: тех, кто в самом глубоком шоке, -- в реанимацию, тех, кого можно оперировать -- в операционную. Детям оказывали неотложную помощь, а тех, кого можно, переводили в детскую клиническую больницу, она в 200 метрах от нашей.

Врачей из дома вызывать не пришлось. Весть о беде распространились очень быстро, и сотрудники больницы сами приехали на работу. Через полчаса все медики отделения были на месте. Возвратились даже те, кто только что отдежурил и сменился.

-- Операции в тот день были сложные, -- продолжает Игорь Андреевич. -- Несколько ампутаций, несколько переломов черепа с трепанацией... У многих были раздроблены кости таза, многим нужно было останавливать кровотечение. К ночи операции закончили. С первых минут с нами работали сотрудники кафедры хирургии последипломного образования врачей медунивериситета. Потом мы проверяли фамилии, паспортные данные пациентов, составляли их списки.

Игорь Андреевич признался: в день катастрофы было не так тяжело, как сейчас. Чем больше проходит времени, тем сильнее болит душа.

"КАЗАЛОСЬ, ЭТО ПРОИСХОДИТ НЕ С НАМИ..."

...В палате у Вали много цветов. Их принесли друзья. 29 июля у нее день рождения -- 27 лет. На авиашоу она была вместе с мужем и дочерью. О празднике они узнали месяц назад. По всему городу были расклеены афиши. Пятилетняя Лариса очень хотела увидеть настоящие самолеты. День был чудесный -- ясный, солнечный. Отправились на своей машине, на поле были в 12-м часу. Сразу пошли смотреть экспозицию самолетов. Особенно понравилось Ларисе в салоне Ил-154-го. Она все рассмотрела, все потрогала. Возвратились на поле. Валя встретила одноклассницу, которую не видела девять лет, очень обрадовалась. Познакомили детей, у одноклассницы дочь всего на полтора годика старше Ларисы. Потом наблюдали за парашютистами, было очень красиво.

-- Самолет поднялся в небо, два раза пролетел у нас над головами, -- вспоминает Валя. -- Мне показалось, что он слишком сильно гудит. Спросила об этом мужа. И тут наступила тишина. Самолета не было видно, и вдруг он снова показался над деревьями, коснулся их крылом. Все... Горячая волна сбила нас с ног. И тишина... Не могу сказать, что слышала взрыв. Что-то словно повисло... Страха не было: казалось, все это происходит не с ними. Я поднялась, стала искать своих. Сперва обернулась назад -- там был кошмар... Потом посмотрела в другую сторону. Метрах в пяти муж поднимал голову и спрашивал: "Ты жива?" Я увидела дочь и закричала: "Закрой ей глаза!"

Грязных, оборванных их подобрал какой-то мужчина и вывез с поля на улицу. Хотели ехать домой, но Валя почувствовала, как болит и отекает нога. Направились в больницу "Скорой помощи".

-- Там было столько тяжелораненых! -- в глазах у Вали слезы, ей трудно говорить. -- В первую ночь мы спать не могли. Только тяжелое забытье... Вчера опознали одноклассницу. Она и ее муж погибли -- оказались в самом эпицентре... Их дочь цела, в тот страшный миг кто-то отвел ее в сторону. У девочки остались лишь бабушка и тетя. Нас спасло одно: когда умолкли двигатели, Толя понял -- что-то не так, схватил дочку за руку, оттащил чуть в сторону и, падая, прикрыл собой.

Я прощаюсь и желаю Вале здоровья и терпения. Она вслед мне говорит:

-- Теперь мы будем хорошо жить. Очень хорошо жить...