Отец Виктора Цоя: "Витя был бы жив, научи я его водить машину"

Отец. Писать книгу о сыне Роберт Максимович не собирается

Сын. Не был ни хулиганом, ни тихоней

C Сашей, сыном Виктора

1/3

— Роберт Максимович, вчера в Санкт-Петербурге прошло сразу несколько мероприятий в честь юбилея вашего сына: концерт в БКЗ "Октябрьском", выставка в клубе "Камчатка", улицу его именем назвать собрались, памятник открыть... Выходит Цоя по-настоящему оценили только после его смерти?

— Ну, не совсем так. Витя действительно погиб на самом взлете. У нас в городе много активистов нашлось, вот к губернатору обращались, чтобы назвать улицу именем Виктора. Есть неравнодушные, которые пробивают идею о создании памятника Цою. Я и сам с нашим губернатором разговаривал, он вроде не против этого, но посмотрим, как дальше будет. Такие вещи быстро не делаются, пока все только на словах. Но в душе, конечно, меня переполняет за сына чувство гордости. Хотя, все как-то привычно стало, все-таки 22 года прошло со дня его гибели.

— В одном из своих недавних интервью вы сказали, что гонораров Виктора хватит на две жизни. Вы получаете авторские исчисления от его песен?

— Да, в России с авторскими правами все хорошо. Есть организация, которая занимается этими вопросами, так что никто меня не обманывает, гонорары поступают приличные, на жизнь мне хватает.

— С Украиной у Виктора тоже кое-что связано: он снимал в Киеве видеоклип на одну из своих песен. Делился с вами какими-то впечатлениями?

— Я помню, он приезжал в Киев спустя несколько месяцев после аварии в Чернобыле. Тогда все тщательно от всех скрывалось. Если бы я только знал об этом, ни за что его не отпустил туда.

— Самые рьяные "цоеведы", уверяют, что в последние годы вы сильно враждовали и вообще не общались с сыном.

— Мне больно такое слышать, потому что никаких сложностей не было. У Виктора был большой цейтнот на работе, он действительно редко к нам с женой приезжал. В 21 год женился на своей первой супруге Марьяне, они от нас съехали, жили отдельно, и все его творчество проходило без нашего участия. Но я часто вспоминаю годы, когда мы еще жили все вместе. Он ближе с матерью был, она на собрания в школе к нему ходила. Хулиганом он не был, но и тихоней тоже. Помню, когда, он учился в художественной школе и нарисовал картину, которая на городской выставке заняла второе место, мы с матерью не могли нарадоваться. Мы до последнего были уверены, что он по этой стезе пойдет. Вырезал он неплохо по дереву. Талантом был не обделен. Хотя был обычным мальчишкой, ничем особенным не отличался от других детей. О музыке тогда никто не думал. Дома у меня до сих пор валяется гитара, на которой я показывал ему первые аккорды... Я храню все его творческое наследие: картины, которые он рисовал, детские фотографии, все в альбомах. Все это очень мне дорого, пока жив, ни в какой музей ничего отдавать не стану.

— Ваша супруга, ныне тоже покойная, в одном своем интервью признавалась, что сын ей приснился сразу после гибели и во сне попрощался. А вам он снился за эти годы?

— Нет, за эти годы Витя мне ни разу не приснился.

— Прошло уже столько лет со дня его смерти, а до сих пор находятся люди, которые уверяют: Виктор Цой жив.

— Все это придумывают фанаты. За эти годы таких историй очень много было. Жене моей покойной доставалось от них. Писали, звонили, ко мне ведь не подступишься. Трудно сейчас рассуждать, можно было бы как-то предотвратить трагедию... Я до сих пор себя корю себя и считаю, что моя единственная вина, что в свое время я не научил Витю водить машину. Ему это было не дано. В детстве он не очень этим интересовался, а потом, когда увлекся музыкой, ему уже было не до этого.

— Говорят, что он уснул за рулем от хронической усталости. Айзеншпис, который был тогда его продюсером, в погоне за наживой, устраивал ему по 30 концертов в месяц. Трудно при такой нагрузке не уснуть за рулем.

— Нагрузки у него действительно были серьезные. Но сложно сейчас что-то говорить. Когда все это случилось, он целый месяц никуда не ездил и возвращался с отдыха. Мне приятно, что Витю до сих пор помнят. Меня поражает, что совсем еще молодые ребята, по 15—20 лет, которые родились после его гибели считают Витю своим кумиром. У нас в Питере таких очень-очень много. Я когда на кладбище приезжаю, вижу, что сейчас много новой молодежи. Меня это удивляет и радует. Каждый год 15 августа и 21 июня я приезжаю на кладбище. Среди поклонников там есть преданные двадцать человек, который собирается всегда в эти даты на кладбище. Они следят за могилой, помогают мне, и мы там каждый год встречаемся. Мне кажется, Витя мог бы написать еще столько хитовых песен. Раньше он писал только детские песни, потом стал писать все лучше и лучше. За два года до смерти он выдал свои лучшие песни, которые и сейчас все знают. А таких хороших, цельных произведений, будь бы он сейчас жив, он выдал бы еще ни один десяток, я в этом уверен.

— Вы сами слушаете песни сына, какие среди них любимые?

— Конечно. "Звезда по имени солнце" и "Группа крови". Могу включить их на кухне вечером и просто без повода расплакаться.

— А с внуком общаетесь? Он собирался стать музыкантом, говорил, что лучше, чем отец не будет, а хуже не имеет право. Почему он не пошел по стопам папы?

— Саше надоели журналисты, которые постоянно хотят с ним поговорить, что-то узнать. Они ему может даже жизнь сломали. Быть единственным сыном Виктора Цоя очень тяжело.